Бизнес и Финансы

Наиболее интересными в Давосе были выступления отдельных чиновников и предпринимателей, которые традиционно не входят в общую «тусовку», либо же из нее серьезно выбиваются.

Вполне интересным, например, получился разговор о Китае, точнее, о перспективах его роста. Еще совсем недавно мировая пропаганда говорила о том, что Китай станет локомотивом мировой экономики, сегодня разговор шел уже о том, как скоро там начнется финансовый кризис. Мы не будем обсуждать детали этого разговора, поскольку об экономических и финансовых проблемах Китая я писал не раз, но сама дискуссия подвела черту под надеждами (пусть во многом и носящими чисто пропагандистский характер), что развитие Китая может поднять мировую экономику. Что само по себе достаточно важно.

Но наиболее интересным было вступление Сороса, который сам по себе достаточно информированный человек, а с учетом его статуса и возраста («дедушка старый, ему все равно!») может позволить себе много больше, чем другие участники процесса. Что же сказал Сорос? Прежде всего он предположил, что продолжающийся десятилетие сырьевой бум может продлиться еще пару лет. Фактически это означает, что он считает (или знает?), что экономика США выдержит еще не более двух лет эмиссии. Я не буду здесь спорить, поскольку мой анализ, основанный на чисто фундаментальных основаниях, предполагал, что нынешняя ситуация может продлиться не больше двух-трех лет, но то, что Сорос эту цифру, в общем, подтверждает, симптоматично.

Но вот дальше он говорит вещи, с которыми я согласиться не могу. «Как только поставки нагонят спрос, высокие сырьевые цены начнут снижаться, – пояснил он. – Сырье традиционно очень-очень циклично, поэтому все это – вопрос положения внутри цикла. Я думаю, что мы достаточно продвинулись».

Что здесь имеется в виду, не очень понятно. Зачем понадобится сырье, если падает конечный спрос? По словам Сороса, сырьевой бум базируется на недостатке доверия ко всем валютам, не только к американской национальной валюте. «Но альтернатив доллару нет, поэтому лучше владеть сырьем», – подчеркнул он.

Фактически Сорос считает, что многие участники рынков перейдут в сырье как актив, в котором можно «пережить» сложные времена, но такой способ работает только на достаточно коротком отрезке времени, что противоречит нашей теории кризиса. Сорос, конечно, о ней мог и не слышать, но, в любом случае, рассчитывать сегодня на (относительно) быстрый выход из кризиса достаточно наивно.

А вот дальше начинается самое интересное. Сорос много рассуждал на тему о долговом кризисе Европы, причем говорил о том, что он «близок к разрешению», однако пугал, что структурная неустойчивость в регионе еврозоны может привести к возможному политическому «распаду» Европы. В этом месте нужно дать существенно более подробные комментарии. Если исходить из нашей теории кризиса, то сегодня начинается острая конкуренция между основными производителями в мире за падающий спрос, в первую очередь – между США и Европой (они потребляют больше всех в мире). В прошедшем году экспорт стимулировали за счет снижения национальных валют («валютных войн»), которым активно занимались и Евросоюз, и США. Но важная часть действий – это и поддержка собственных рынков, и здесь существует масса способов, в которых Евросоюз преуспел; даже Китаю трудно прорваться на его рынки, тут даже ВТО часто не в состоянии что-либо сделать. Недаром Китай сейчас покупает облигации ряда членов ЕС – пытается получить инструменты влияния.

И достаточно важным инструментом защиты рынков (для всех внутренних производителей ЕС, но прежде всего для Германии) является валютная система Евросоюза. Как только (и если) она будет разрушена – отдельные страны попадут под контроль тех, кто будет готов их кредитовать под покупку собственных товаров (в первую очередь – Китая и США). Иными словами, те, кто сегодня ратует за распад ЕС, на самом деле зачастую имеют в виду собственные интересы. Так что куда клонит здесь Сорос, понятно.

Интересно другое. Если Сорос в этих своих рассуждениях хочет ускорить распад ЕС, исходя из интересов американских производителей, то тогда это вступает в противоречие с его ранее приведенными рассуждениями о быстром выходе из кризиса. Возникает естественный вопрос: какова же его истинная позиция в отношении кризиса? Склонен предполагать, что она скорее пессимистичная, чем оптимистичная, и в этом смысле в той части, в которой он говорит о восстановлении спроса, он просто лукавит в соответствии с «линией партии».

В заключение можно отметить, что прошедший Давос с точки зрения обычного наблюдателя оказался скучным и неинтересным, многие важные темы прошли как бы мимо него, хотя и были заявлены. Но выступления отдельных инсайдеров показывают, что понимание сложности ситуации и невозможности сохранения нынешней финансово-экономической модели, в общем, имеет место. Другое дело, что никаких конструктивных альтернатив не наблюдается ни в каком виде: речь идет исключительно о пассивном противодействии негативным тенденциям.

О причинах этого явления я написал в предыдущем тексте, но возникает вопрос: как долго может продолжаться такое страусиное поведение, тем более что, судя по приведенным выше деталям, понимание масштаба проблем у отдельных людей имеется?.. К сожалению, я не могу сегодня ответить на этот вопрос, поскольку уже понятно, что для того, чтобы сдвинуть с места политическую бюрократию, нужны крайне серьезные события, вроде тех, которые сегодня происходят в Египте. Там четко понятен количественный критерий: взбунтовались люди, которые тратят на еду порядка 80% своих доходов, и для которых повышение цен на продовольствие критично. Где находится такая критическая точка для граждан Европы, не говоря уже о США, я пока не знаю.