Бизнес и Финансы

Продолжая разговор о российских проблемах, выскажу свое мнение об их истоках. Истоки – вещь довольно спорная, поскольку лежат они на границах познаваемого, где споры, вообще говоря, бессмысленны.

Спор Запада и Востока о фундаментальных ценностях бесплоден, но важно понимать причины разногласий.

В основе западного архетипа лежит фундаментальный материализм, отождествляющий личность с материальным миром на уровне бессознательного. Такое отождествление определяет соответствующий тип сознания – рациональное миропонимание как идеальное отражение системы физических закономерностей явленного мира. Рациональное восприятие мира означает, в частности, подчинение всем его законам, что в проекции на общественные отношения порождает т. н. гражданское общество, в основе которого лежит правовой, законопослушный тип гражданина. Наконец, фундаментальный материализм, отождествляя личность с материальным, делает органичным чувство личной материальной собственности.

Все это делает представителя западного мира человеком не склонным воровать, но также и раздавать свое, ибо собственность для него подсознательно священна; человеком, идеально приспособленным для преобразования материального мира, поскольку в этом заключается его самореализация: он – труженик от природы. Это человек, для которого следование законам страны, в которой он живет, естественно, поскольку исходит из подсознания. Ему не свойственно задаваться вопросами «зачем?» и «почему?», поскольку рациональное сознание всегда конечно и ограничено кругом уже познанного, но именно поэтому он не способен расширить указанный круг: романтика путешествий в незнаемое – не его стихия. И это не хорошо и не плохо, просто это так.

Сказанное не следует понимать слишком прямолинейно. Говоря «западный» или «восточный», я не имею в виду только географию: людей с такой ментальностью можно встретить где угодно, хотя соответствующие типы обществ мы традиционно связываем с западным или, соответственно, восточным миром. Говорю о проявлениях архетипа не как рафинированном воплощении его в конкретных личностях, которые почти всегда есть смесь чего угодно, но как доминанты в поведении его носителей.

В отличие от западного, восточный архетип иррационален, поскольку в его основе – отождествление личности с идеальным. Тем идеальным, которое всегда лежит за кругом познанного и поэтому не следует законам рационального мира. Восточный человек незаконопослушен по своей природе, по присущей ему иррациональности. Он, например, никогда не построит в своей стране гражданского общества и всегда будет водить ее между автократией и анархией. Но именно в силу этой же своей особенности он способен, преодолевая законы, творить невозможное с точки зрения западного миропонимания, как доброе, так и злое. Он не связан чувством материальной собственности, в глубинах подсознания не признает ее право ни в отношении себя, ни в отношении других, и именно поэтому неискоренимо послаблен к тому, что мы называем воровством, но точно так же с внутренней легкостью, никак не свойственной западному типу личности, он способен расставаться со своим имуществом. Ему свойственна подсознательная неприязнь к собственности и ее носителям.

Материальные блага сверх физиологически необходимого по определению не могут быть для него ведущим мотивом деятельности. В поисках таких мотивов он всегда задается вопросами «зачем?» и «почему?» и ищет на них иррациональные ответы. Его не вдохновляют формулы «так надо», «таков закон» или «так делают все». Не найдя гармонии между предметом вопроса и своим подсознательным «Я», он не сделает этот предмет своим, а не сделав своим, не станет работать над ним с полной отдачей. Он не станет тружеником ради личного материального благополучия и скорее будет жить в неустройстве, чем изматываться, собирая себе «сокровища на земле». Он способен проникать в непознанное, расширяя круг знания, и это гармонично его натуре, но воплощать найденное на этом пути в практику, не понимая, зачем, – не его доля.

Есть некий аналог между разделением Востока и Запада и противоположностью младенца и взрослого. Все мы живем в одном материальном мире, с его рациональными законами. Познавший и принявший эти законы – как взрослый, умудренный опытом жизни. Он – безусловный хозяин этого мира, он эффективен и успешен в нем. И он же надменно строг и нравоучителен по отношению к несмышленым детям, живущим, как ему кажется, в каком-то выдуманном и непонятном ему мире. А дети, действительно, не от мира сего, но, живя в нем и стараясь к нему приспособиться, очень доверчивы к тому, что делают и говорят взрослые.

Драма России в том и заключается, что ей в очередной раз внушены чисто западные, чуждые для нее идеи: идея материального изобилия и идея личной свободы, в основе которой всегда лежит гордыня – корень всех грехов в христианском миропонимании. Ни та, ни другая идеи никогда не станут своими для восточного менталитета большей части россиян. И поэтому вместо честного и самоотверженного труда во имя их воплощения всегда будут порождать жульничество и воровство, а вместо гражданского правосознания – произвол и анархию. Власть может бесконечно менять формы управления, писать и переписывать законы или переставлять чиновников: пока общество не найдет своей родовой идеи, оно будет жить в безвременье.

Если мы впали в очарование магии западных идеалов, то должны понимать, что идеалы эти не только дают, но и требуют. И требуют только одного – смены архетипа. Именно в этом – суть происходящего. Мы в очередной раз подошли к Рубикону и встали на перепутье. Способны ли мы пересечь его? Боюсь, что да, иначе для чего нас все время к нему подводят? Но если мы еще по эту его сторону, то, в силу своей иррациональности, не можем не задаваться вопросом: а зачем нам это надо? И вот на этот вопрос ответ можно найти только лично, и только внутри себя.

Мне же в этой связи вспоминаются когда-то сказанные слова: «Ища рациональное, потеряете образ. Будете искать схемы, но не найдете, ибо их нет. Есть человек – и в нем суть. Когда вспомните об этом, снова станете людьми. Пока на земле есть младенцы, она будет жить, когда постареют все – она погибнет».