Бизнес и Финансы

По данным Банка России, отток капитала из России в марте несколько снизился по сравнению с предыдущими месяцами, однако остается высоким. За I квартал 2011 года из России убежало $21,3 млрд.

Ранее ЦБ ожидал, что при котировках выше $75 за баррель отток капитала сменится притоком. Сейчас надежд на это все меньше, и уже всем становится понятно, что отток капитала из России не способны остановить ни высокие цены на нефть, ни инициативы президента по улучшению инвестиционного климата. В чем же могут быть причины такого мрачного состояния дел?

Я уже писал ранее, что «инвестиционный климат» – это достаточно условное понятие, имеющее смысл только в том случае, если экономика, к которой его применяют, как минимум не падает, т. е. дает устойчивую возможность получения прибыли. Дальше уже можно рассуждать на тему о том, как за счет сокращения разного рода издержек (от коррупционных до логистических, от политических до управленческих) сделать эту прибыль максимальной. Но пока ее нет (или там, где ее нет), рассуждать об инвестиционном климате бессмысленно, поскольку никто просто не будет разбираться в структуре издержек на заведомо падающем рынке.

Более того, по мере углубления кризиса, что бы там ни говорили власти (показывающие в официальных цифрах рост, которому никто не верит), начинается и отток того капитала, который был введен в страну в более благоприятных условиях. Для этого есть масса способов. Наиболее распространенный – вывод оборотного капитала за рубеж и банкротство компании с накопившимися долгами, но есть и более тонкие способы. В любом случае, сохранять экономическое присутствие в стране, экономика которой дышит на ладан, будут только те, кому идти уже совсем некуда.

При этом некоторые отрасли, в которых прибыль получить можно, как раз активно привлекают капитал, хотя климат в них – такой же, как и в соседних, если не хуже (конкуренция выше). Другое дело, что там четко и ясно прописано, с кем, как и о чем договариваться, но это – только одна составляющая пресловутого «климата». Да и она, как это обычно бывает, имеет оборотную сторону: испортив отношения с «кураторами», почти неизбежно получаешь серьезные потери, которые никакими экономическими моделями не описываются. История BP в Мексиканском заливе – тому пример. Это – обычная мировая практика в отраслях, обеспечивающих высокий уровень доходов.

Но в нашей стране есть еще одно обстоятельство, делающее ситуацию еще более неопределенной и ставящее под угрозу не только внешних инвесторов, но и внутренних, причем не просто внутренних, а часть элиты. Дело в том, что наша элита, возникшая в конце 1980-х гг. и окончательно сформировавшаяся в процессе приватизации, в принципе не отработала процессы договоренности в рамках «сокращения пирога». В 1990-е он казался неисчерпаемым за счет приватизации, в 2000-е мы получили рост (в т. ч. за счет роста мировых цен на нефть), а вот после 2009-го начались проблемы.

Никто из элиты свои потребности сокращать не желает, да и не может этого сделать, поскольку обязан поддерживать колоссальную клиентеллу, без которой успех в элите невозможен. Но реальных ресурсов становится все меньше и меньше; более того, все большую их часть нужно направлять на социальные расходы, поскольку иначе можно перейти опасную черту, после которой нужно думать уже не о клиентелле и капиталах, а о том, как унести ноги и спасти свою шкуру. Это обстоятельство еще усугубилось расколом в правящем тандеме, который становится все более и более очевидным. И дело тут даже не в личных отношениях глав этого самого тандема (про них все равно мало кто что знает), а в том, что имеет место совершенно неизбежная аппаратная война двух (уже сложившихся) административных кланов.

И что делать в такой ситуации? Вести войну всех против всех многие не готовы, да и в какой форме ее вести, тоже не всегда понятно. Чиновники ведут ее на аппаратном уровне, рейдеры захватывают чужие предприятия, бандиты… Ну, эти действуют стандартно, и, скорее всего, уровень их жертв будет в ближайшее время только расти. Даже в 90-е годы ни один министр не стал жертвой покушений (Поляничко тут не показатель), сегодня ситуация стала меняться, дальше все пойдет, скорее всего, еще быстрее. Поскольку отвечать за свои слова наши чиновники органически не умеют, а обращаться за арбитражем больше не к кому.

Ну и как себя вести в такой ситуации нормальному чиновнику, который за время «тяжелого и неблагодарного» труда на благо отечества заработал жалкие пару-тройку сотен миллионов долларов? Сам он ими заниматься не может (нет ни времени, ни опыта), доверять кому-то внутри страны тоже страшно, поскольку даже для опытного человека риски запредельные, а уж для родственника (поскольку доверие важнее опыта) – тем более… Что остается? А остается быстренько все вывезти, перевести в «вечные» ценности (некоторые идиоты даже бриллианты покупают, не понимая, что их потом никак не продашь), купить себе виллу на теплом море и ждать, держа во Внуково или еще где-нибудь самолет под парами...

И вот как бороться с этими утечками капитала – большой вопрос. Это ведь не какие-то там абстрактные вредители, а свои, родные, соседи по кабинетам, по службе, по даче или родители однокурсников твоих детей (если последние учатся в России, что не всегда очевидно). Их, конечно, можно разоблачать, но каждый шаг в данном направлении – это размывание консенсуса элиты о том, что трогать ее представителей категорически нельзя.

В некотором смысле это – тупик. Выхода из него нет, разве что прилетит вдруг волшебник в голубом вертолете и наладит российскую экономику. Потому что в нормальной ситуации, с такой элитой и таким ее отношением к делу, экономика будет падать. И чем быстрее она будет падать, тем быстрее будет элита выводить капиталы и бежать на Запад, чем быстрее будет выводить – тем быстрее падать.

А нам остается только смотреть, какое решение она примет. И наблюдать за процессами.