Бизнес и Финансы

После того, как представители мировой финансовой элиты на экономическом форуме в Давосе намекнули на то, что зона евро – во многом «не жилец», ее руководители не могли долго отмалчиваться.

После того как представители мировой финансовой элиты в Давосе намекнули на то, что зона евро – во многом «не жилец», ее руководители не могли долго отмалчиваться. Причем банальных слов типа «не допустим» или «не дадим» тут было бы явно мало: нужен серьезный план. Идеи Саркози, которые носят глобальный характер, тут явно не годятся, так что следовало ожидать чего-то новенького. Оно и появилось – в лице заявления министра иностранных дел и вице-канцлера ФРГ Гвидо Вестервелле, который призвал ввести законодательные ограничения максимального уровня суверенного долга государств – членов еврозоны.

«Невозможно победить долговой кризис, создавая новые долги, – заявил политик на пресс-конференции в Берлине. – Необходимо провести структурные реформы. Мы можем стабилизировать ситуацию в Европе, разрешив первопричины кризиса». Вестервелле подчеркнул, что разворачивающиеся сегодня явления – не кризис евро как валюты, а долговой кризис стран еврозоны. «Очень много придется обсудить в ближайшие недели», – признался министр. Он призвал повысить конкурентоспособность экономик стран – членов зоны обращения европейской валюты. «Евро будет настолько сильным, насколько крепка экономика еврозоны, – рассуждает глава МИД Германии. – Нам нужно улучшить координацию экономической политики в интересах повышения конкурентоспособности».

В числе важных реформ по борьбе с кризисом Вестервелле предложил ввести строгие санкции против членов еврозоны, нарушающих нормативы этой структуры (среди основных – нормы уровня госдолга, дефицита бюджета и инфляции). Другой важной мерой министр считает универсализацию пенсионного законодательства: «Мы не считаем честным, что в одной стране люди выходят на пенсию в 67 лет, а в другой – в 59-60».

Ну, про пенсии мы ничего говорить не будем, поскольку это как раз относится к разделу пустых слов, и на сегодняшнюю экономическую ситуацию это никак не влияет. А вот ситуация с долгами – да, проблема. Вот только вопрос: а какие реальные следствия будут, например, у решения ограничить порог госзаимствований?

Напомним, что современный кризис вызван падением совокупного частного спроса, который до того почти 30 лет накачивался путем наращивания долговой нагрузки. Стандартный выход из такой ситуации – компенсировать (хотя бы частично) частный спрос государственным, что, например, делали США в 30-е годы прошлого века и делают сейчас. При этом нужно учесть, что изменение модели кредитования, случившееся в 80-е годы, после начала политики рейганомики, привело к тому, что долговая нагрузка выросла не только на домохозяйства, но и на корпорации, и на государства.

Падение спроса – это падение жизненного уровня населения. Мы видим примеры Туниса и Египта, в которых рост цен на продовольствие вызвал социально-политический кризис. Разумеется, Европа – не Египет, доходы граждан там существенно выше (доля затрат на продовольствие в Европе составляет не 80% от доходов, как в Египте, а примерно в два раза меньше), но не забудем, что значительная часть этих доходов имеет кредитную природу. По нашим оценкам, среднее падение уровня жизни в Европе по итогам кризиса достигнет 50% от докризисного уровня, что как раз и означает приближение ситуации к египетской. При такой картине мира государства должны увеличивать свои расходы, а не уменьшать их.

Более того, если они даже только попытаются реализовать стратегию, которую предложил немецкий министр, у них начнутся серьезные неприятности. Европа – это не Египет и не Тунис, в Европе – «демократия», т. е. регулярные выборные процедуры. При падающем уровне жизни народ имеет привычку не голосовать за правящие партии. Теоретически элите на это наплевать, поскольку у нее «в кармане» есть несколько в общем одинаковых партий, но в процессе развития кризиса политические условия будут достаточно сильно ужесточаться. И партии действующие, и неминуемо появляющиеся новые, и коммунистической, и религиозной, и фашистской направленности будут сильно радикализироваться по отношению к нынешней социально-политической системе и ее бенефициарам.

Представить себе, что в такой ситуации правительства большинства стран Европы будут ограничивать социальные расходы, мягко говоря, невозможно. А значит, будут увеличиваться и расходные части бюджетов. Все предложения Вестервелле имеют смысл только при наличии двух условий: во-первых, кризис должен быть достаточно коротким, во-вторых – не слишком глубоким. Ни одно из данных условий сегодня не выполняется, так что этот «выстрел» следует признать неудачным.

Почему же высокопоставленный деятель позволяет себе говорить, в общем-то, заведомые глупости? Тут есть несколько вариантов. Первый – самый простой: ему сказали выступить; он, не будучи специалистом по экономике, вызвал какого-то безграмотного, но «опремированного» монетариста, и тот ему написал речь. Вариант второй: в рамках элитных «посиделок» (в т. ч. в Давосе) были созданы (или создана) группы, которым поручили разработать план. Поскольку выбор в такие группы априори происходит по номенклатурному принципу, то туда опять же попали исключительно монетаристы, которые и написали чушь. Вариант третий: на самом деле в Германии, в которой сейчас имеет место локальный экономический подъем, связанный с падением евро последние полтора года, нет ощущения серьезности ситуации, и там, по большому счету, просто игнорируют проблему, ограничиваясь банальными отговорками.

Скорее всего, имеют место все три причины, а может быть, и больше, поскольку у Германии могут быть определенные политические соображения по усилению своих позиций в Евросоюзе, но факт от этого остается фактом: на сегодня у руководства Евросоюза нет никаких идей о том, что они будут делать по мере падения жизненного уровня населения. Населению можно посочувствовать. Впрочем, сейчас всем не особо весело...