Бизнес и Финансы

И произойти это должно к 2020 году, когда экономика Китая станет крупнейшей в мире. Принято считать, что если страна имеет свободно конвертируемую валюту - это очень хорошо.

Такая валюта автоматически причисляла ее к мировой финансовой элите. Нынешней осенью выяснилось, что иногда лучше обладать неконвертируемой валютой, чем конвертируемой. Такой, например, как китайский юань. А толчком к этому пониманию послужила «война валют», начавшаяся в сентябре-октябре. Китай - один из основных ее участников.

Главный плюс неконвертируемости юаня состоит в том, что против него очень трудно организовать атаку. Этих денежных единиц на рынках мало, из-за чего их трудно скупить в необходимом количестве. По этой причине юань практически неуязвим для Вашингтона, и Китай может держать его курс таким, чтобы не удорожать свой экспорт в США.

Впрочем, у Китая относительно судьбы юаня существуют далеко идущие планы. По замыслу его властей, юань должен стать ни много ни мало мировой резервной валютой. И произойти это должно примерно к 2020 году, когда его экономика, по прогнозу Standard Chartered, обгонит экономику США и станет крупнейшей в мире.

Китайские чиновники, правда, пока такие планы отрицают. «Китай вовсе не планирует добиваться замены доллара на юань в качестве мировой резервной валюты», - заявил зампред Комитета по международным делам Всекитайского собрания народных представителей (законодательный орган КНР) Ча Пэйсинь, находясь недавно с визитом в Вашингтоне.

Формальную правоту китайского чиновника в среду подтвердил и Международный валютный фонд (МВФ), сообщив, что не намерен включать юань в корзину специальных прав заимствования (SDR), поскольку его неконвертируемость по счету текущих операций делает невозможным признание его одной из мировых валют.

На практике же Китай всеми силами способствует тому, чтобы юань все шире применялся в международных расчетах, - вроде бы только по экономическим соображениям. Но в приватном общении, пишет «Коммерсантъ», китайские чиновники и близкие к власти эксперты уже даже не считают нужным скрывать, что эти действия являются частью более широкого замысла. Стратегия по постепенному превращению юаня в мировую резервную валюту была одобрена еще в конце 1990-х годов тогдашним генсеком Цзян Цзэминем и уже давно осуществляется.

В документах она нигде не фигурирует, но ее принципы ясны из трудов близких к правительству экономистов. В частности, Ли Цзин из Центра изучения мировых финансов при Китайской академии общественных наук в своих работах описывает подобную стратегию, состоящую из четырех этапов. Первый из них предусматривает организацию расчетов в юанях с соседними странами. На втором этапе планируется превратить юань в платежное средство, которое можно будет использовать во всем мире при торговых расчетах с КНР. На третьем этапе юаню предстоит превратиться в привлекательный инструмент для вложений средств домохозяйств, предприятий и финансовых институтов (сейчас таковыми являются доллар и евро). А уже на четвертом этапе юань становится мировой резервной валютой, которую примутся охотно покупать центральные банки других стран. Источник «Ъ», близкий к Госсовету КНР, отмечает, что подобные рассуждения «довольно близки к генеральной линии партии».

Первый этап стартовал в начале 2000-х годов. Тогда Пекин стал оформлять с соседями договоренности о возможности торговых расчетов в национальных валютах. Для компаний, импортирующих из КНР, это позволяет снизить издержки на конвертацию и страхование валютных рисков.

Перед мировым кризисом и сразу после него активность Пекина резко возросла. С зимы 2008 года он начал проводить валютные свопы с соседними странами, продавая им юани: сделки были заключены с Южной Кореей, Гонконгом, Малайзией, а также Белоруссией. А весной 2009 года финансовые власти КНР обнародовали схему, позволяющую проводить расчеты за юани в международной торговле.

По данным китайской таможни, к началу ноября за почти полтора года реализации эксперимента объем расчетов в китайской валюте превысил 200 млрд юаней (около $30 млрд). По прогнозам банка HSBC, к концу 2012 года объем торговых расчетов в юанях может составить $2 трлн, или около половины объема внешнеторгового оборота КНР.

Подхлестнут рост объемов торгов и налоговые меры: в сентябре этого года заместитель главы департамента Минфина КНР Чэн Чжицзюнь сообщил, что власти вводят налоговые льготы для тех компаний, которые ведут расчеты с зарубежными партнерами в юанях.

Еще больше расширить эту схему сможет начало торгов юанем против основных мировых валют. На China Foreign Exchange Trade System (CFETS) против юаня уже торгуются доллар США, евро, британский фунт, иена, гонконгский доллар и малайзийский ринггит. Вчера начались торги парой «рубль - юань».

Эти торги не являются полностью свободными: система устанавливает средневзвешенный курс банков-маркетмейкеров, а колебания в течение одной торговой сессии ограничены 5% в обе стороны (для доллара коридор равен 0,5%). Правда, через месяц прямые торги «рубль - юань» начнутся на ММВБ. Руководство Шанхайской фондовой биржи хочет изучить опыт ММВБ, а в 2011 году, возможно, организовать такие торги на своей площадке.

Описанное укладывается в первый и второй этапы упоминавшейся стратегии, а третий и четвертый могут завершиться к 2020 году, что вполне логично и понятно: валюта крупнейшей экономики мира просто не может не стать резервной.

Глядя на китайский опыт, российские власти тоже попытались в минувшем году перевести расчеты за экспортируемые газ и нефть в рубли. Но дальше разговоров дело не пошло, а потом и разговоры затихли.