Бизнес и Финансы

Одно из определений среднего класса – «группа лиц с типовым потребительским поведением», причем не только в части товаров или услуг, но и в части политических пристрастий и интересов.

Разрушение этой группы почти неминуемо вызовет мощный социально-политический кризис во всех странах, в которых произойдет такой эффект, причем, скорее всего, эффект этот будет достаточно деструктивным. Интересно, кстати, имел ли этот эффект влияние на события в Тунисе и Египте (разумеется, с учетом специфики местного среднего класса, все-таки существенно отличающегося от европейского или американского стандарта)? Пока я не знаю ответа на этот вопрос, но тема эта очень интересная.

Так вот, возвращаясь к среднему классу, отметим, что последние 30 лет этот слой населения в большинстве «богатых» стран существенно вырос. Но если мы посмотрим на реальные доходы, скажем, населения США (т. е. доходы с учетом фактической, а не официальной инфляции), то увидим, что они все это время падали. А рост уровня жизни (т. е. частного спроса) осуществлялся за счет роста задолженности домохозяйств, которая за 30 лет выросла в среднем в два раза – с примерно 65 до более чем 130% среднегодового дохода. 65% роста за 30 лет – вроде бы не очень много, но нужно понимать, что бoльшая часть денег домохозяйств уходит на типовые и практически не меняющиеся из столетия в столетие вещи: на еду, одежду, медицинское обеспечение. Можно, конечно, говорить о повышении качества жизни (автомобили сегодня лучше, чем 30 лет назад, как и компьютеры, некоторых тогда вообще не было), но, например, качество еды – сильно хуже... В любом случае, средства, направляемые гражданами на гаджеты в широком смысле этого слова, выросли за эти 30 лет достаточно существенно.

И вот тут начинаются серьезные экономические эффекты. Если спрос на что-либо растет, то растет и цена; следовательно, повышается прибыль, а значит, имеет место рост производства и увеличиваются вложения в отрасль. Ее роль (доля) в экономике повышается, меняется структура экономики в целом. Собственно, именно так и происходило в США, причем рост некоторых «новых» отраслей происходил и за счет вывода традиционных отраслей в другие страны, что уменьшало для потребителей стоимость их продукции.

Соответственно, люди переходили на работу в новые отрасли, получали там более высокую зарплату, это позволяло им брать все большие кредиты; в общем, все активно развивалось. Но исходный механизм всей этой системы – повышение кредитной нагрузки на домохозяйства.

Сегодня ситуация изменилась разительно. Механизм постоянного роста кредитования остановился, поскольку рефинансирование кредита больше невозможно. А это значит, что спрос в США, да и во всем мире начинает постепенно падать. При этом, разумеется, структура спроса начинает меняться, роль гаджетов падает, все больше и больше покупаются самые дешевые и самые необходимые товары. Но эти товары производят, за исключением еды, за пределами США, а вот товары сложные или дорогие покупаются все хуже. При этом возврат долгов тяжким бременем ложится на плечи граждан, поскольку рефинансировать долги они больше не могут.

Как следствие, растут проблемы у реального сектора (в т. ч. у высокотехнологичных компаний), они вынуждены сокращать персонал, что еще более сокращает спрос... В общем, кризисные механизмы я уже не раз описывал, так что тут можно не повторять, хотя не следует забывать, что процесс их проявления – достаточно длительный, он занимает годы. Но главное – это те изменения, которые произойдут в социальной структуре общества. А именно – не получится ли так, что общее количество людей, доходы которых позволяют поддерживать стандарт потребления среднего класса, сократится настолько, что они уже не смогут ни обеспечивать стабильность общества, ни поддерживать высокотехнологичную промышленность?

Теоретически тут можно рассуждать, в т. ч. делать предположения, что негативные эффекты от кризиса не приведут к серьезному изменению доходов, что речь идет о падении доходов на 5-8%... ну, максимум – на 10%. Однако это не так: анализ межотраслевого баланса США и оценка структурных диспропорций показывают, что падение среднего уровня жизни в США по итогам кризиса составит 55-60% от докризисного уровня. Это очень много – и можно смело сказать, что такое падение доходов практически ликвидирует средний класс в стране.

Это практически неминуемо вызовет колоссальные проблемы в управлении обществом. Дело в том, что современная социология, которая и дает основания для применения той или иной политики, – это инструмент не сплошной, а выборочной оценки, который работает почти исключительно в ситуации наличия некоторой доминирующей группы населения. Если ее нет, то такие методы не работают. Разумеется, в случае серьезного падения спроса такой доминирующей группой станут бедные, однако их реакции могут быть достаточно сложными, поскольку «новые» бедные будут иметь серьезный опыт жизни в значительно более благоприятных условиях и, соответственно, стремиться любой ценой вернуть хотя бы часть былой «роскоши». Но при этом одни будут хотеть приличное жилье, другие – автомобиль, третьи – одежду, четвертые – образование для детей. Поскольку одновременно все это будет недоступно, образуется достаточно сложная система поведения, которую будет крайне сложно контролировать и направлять.

В заключение можно повторить, что, с моей точки зрения, главной проблемой посткризисного мира станет исчезновение той доминирующей сегодня во многих странах социальной прослойки, которая называется средним классом. Сегодня о такой возможности практически никто не говорит, а зря – поскольку именно этот эффект, возможно, будет играть главную роль в социально-политической жизни ряда стран.